Мой сегодняшний завтрак: кофе + геркулесовая каша,
(которую терпеть не могу и редко варю).
Но сегодня Вселенская мясопустная родительская суббота, это объявил настенный православный календарь.
Ну, ладно, отменим бутерброды с салями, ветчиной и докторской колбасой!
Где-то люди вовсе давно голодают.
Рекомендация френдам перед просмотров фото банкетов, перекусите для равновесия сухариком..))))
(7freiheit)

Кремлевский шеф-повар - о том, как в СССР и России кормят сильных мира

Виктор Беляев - человек легендарный. Сразу после окончания московского кулинарного училища в 1974 году он попал в лучший столичный ресторан «Прага». А всего несколько лет спустя двадцатилетним юношей был зачислен на спецкухню Кремля, где готовили для первых лиц государства, обслуживали приемы на высшем уровне и кормили мировых лидеров. В Кремле он проработал 30 лет, пройдя путь от повара до Генерального директора комбината питания «Кремлевский».

В настоящий момент Беляев является президентом Национальной ассоциации кулинаров России. МОСЛЕНТА расспросила Виктора Борисовича о кремлевских банкетах, гастрономических пристрастиях вождей, запрещенной еде и закулисной жизни вокруг главного стола страны.
Высокая кухня Советского Союза

Понятие «высокая кухня» к советскому периоду, пожалуй, мало применимо. До известной степени это можно отнести к кухне вне разрядных ресторанов. Тогда же все рестораны были по разрядам, но были и такие, которые вне. Например, «Прага», «Пекин», «Москва», «Украина», «Метрополь», «Националь». В таких местах работали лучшие повара, способные делать нечто особенное. Туда иногда приглашали иностранных шефов, у которых мы учились. Если в СССР и была высокая кухня, то, пожалуй что, там.

Нам повезло. Мы застали очень старых поваров, которые начинали свой профессиональный путь еще до революции. Мы многому у них научились и многое ввели потом в советскую кухню. Например, галантин, который я готовил в «Праге» и затем в Кремле. Его мало кто умел делать.

Прием, еще прием

В советские времена в Кремле была совершенно особая традиция сервировки стола. Все подавалось как на пир. Целиковый осетр, целиковый поросенок, язык в растяжку, фаршированный судак. Я даже застал времена, когда целиком подавали глухарей. Их делали штук по 150, и это была адская работа: перья замачивали в уксусной кислоте, потом зубной щеткой их отмывали, чтобы продезинфицировать. Птицу фаршировали мясом, курагой, черносливом и запекали.

Сущим наказанием была работа в ледяном цеху, где изготавливали ледяные икорницы в форме кремлевской стены. Форм ведь никаких не было, каждый раз все делали вручную, вырезали напильником.

Официальный прием в то время - это целая индустрия. В Кремле существовали отдельные цеха по приготовлению конкретных блюд, тех же осетров, например. Сущим наказанием была работа в ледяном цеху, где изготавливали ледяные икорницы в форме кремлевской стены. Форм ведь никаких не было, каждый раз все делали вручную, вырезали напильником. Два зубца сделаешь и устаешь. Руки мерзнут, лед подтаивает, а нельзя, чтобы он таял! Вдобавок мы замачивали эти формы в свекольном соке, чтобы икорницы получались благородного красного цвета.

Фаршированного судака подавали как бы на аквариуме, где плавали рыбки. Живых туда не запустишь. Поэтому рыбок мы делали из желатина, подкрашивали шпинатом, шафраном. Причем они должны были быть совершенно симметричными, чтобы визуально не казалось, что они всплыли кверху пузом.

На подготовку одного кремлевского банкета уходило несколько дней непрерывной работы. Мы спали реально по часу в сутки, прямо на рабочем месте — кто на стульях, кто на сваленных в углу коврах.

Никита Хрущев (в центре) и президент Финляндской Республики Урхо Калева Кекконен (слева) во время приема в Кремле. 1960 год.

Раньше в Кремле были длинные столы, мы называли их «кораблями». Через весь стол натягивалась струна, и по ней ставились все основные блюда. Не дай Бог промахнуться! Большие блюда на столах стояли для украшения, хотя они были полностью готовы. Но на подсобных столах стояло то, что подавали каждому гостю. Горячее обносили на больших мельхиоровых подносах, это очень трудно: официант должен был держать тяжеленное блюдо одной рукой, а другой накладывать гостю горячее и три вида гарнира. Так же обносился десерт, чай и кофе и шел облив спиртного.

Большие блюда на столах стояли для украшения, хотя они были полностью готовы. Но на подсобных столах стояло то, что подавали каждому гостю.

Мы как-то посчитали, что за 2 часа протокольного банкета на одного гостя полагалось больше 3 килограммов продуктов . Это традиция русского хлебосольства, унаследованная от дореволюционных времен и от московских купеческих застолий, конечно. Она жила до конца прошлого века, по сути.
Грань веков

Все заканчивалось постепенно. В 1980-х уже начали экономить, даже в Кремле . Перестали подавать целиковых осетров, перестали готовить дичь. Осетрину заменили на судака. Поросят уже не фаршировали, а просто жарили и рубили порционно. Но все равно оставался большой продуктовый набор на столе. А «корабли» дожили до конца ельцинской эпохи.
В
В 2000-х поменялся не только стол. Поменялось все.

Советская традиция кремлевских застолий окончательно ушла в прошлое с приходом команды Путина. В 2000-х поменялся не только стол. Поменялось все. Вместо «кораблей» появились круглые столы, кресла с чехлами, скатерти. Мы ушли от накрытия в стол. На столе оставались только маленькие пирожки и немного фруктов. Вся остальная подача стала порционной. Сегодня при так называемом полном приеме обычно идут две закуски (рыбная и мясная), два горячих (тоже рыбное и мясное) и один десерт. Алкоголя на столе нет, он только на обливе.

Со спиртным тоже все поменялось. В советские времена около 80 процентов приходилось на водку и коньяк . Ну, еще немного шампанского на Новый год
С начала 2000-х около 80 процентов составляет вино.

Дмитрий Медведев (справа) на приеме в Кремле.
Фото: Алексей Никольский / РИА Новости

А что вы хотите? К власти пришли совершенно другие люди. Они поездили по миру, посмотрели, как живут в других странах, попробовали другую кухню. Перед нами поставили задачу — усилить европейскую подачу, уйти от цельных блюд. Пришлось менять команду, набирать молодых. Мы завели совершенно другие технологические карточки. Раньше с нами никто ничего не обсуждал. Сейчас все иначе. За неделю до государственного приема мы готовим демонстрационный стол со всей атрибутикой и подачей. Приезжает сомелье, подбирает вина. Согласуется все до мелочей и только после этого утверждается регламент банкета.

Перед нами поставили задачу — усилить европейскую подачу, уйти от цельных блюд.

С 2000 по 2005 годы кухня в Кремле была преимущественно французской. Потом на каком-то саммите один из высокопоставленных гостей нашего президента сказал ему: «Мы же в России, а едим как в Европе». После этого нам дали команду «вернуться к истокам». Нынешнее меню более сбалансированное. Оно сочетает в себе европейские и русские традиции. Сегодня подают осетрину, белорыбицу, сeледку под шубой.

Национальная кухня

Блюда национальной кухни на кремлевском столе появлялись нечасто. Например, на празднование годовщины образования СССР. Со всех республик собирали поваров. Каждая республика везла свои деликатесы, алкоголь — коньяки, вина, кто что производил. Бывали и другие случаи. Например, для одного высокопоставленного чиновника из Узбекистана специально выписали узбекских поваров, которые готовили плов на открытом огне во внутреннем дворике Кремля. Но это скорее исключение.

С национальной кухней не очень-то экспериментировали. Сами понимаете, что далеко не всем она по вкусу. Мы должны были думать и об аллергии, и о том, как усвоится тот или иной продукт. Кумыс, например. Ну как его подашь? Брали нейтральные продукты и блюда. Готовили долму. И сейчас также.
Еда под запретом

С дичью в Кремле очень аккуратно обходились. Это же непроверенный продукт нестабильного качества, а мы ведь кормим первых лиц государства. Поэтому на столе никогда не было, например, медвежатины. По той же причине были запрещены грибы, а еще орехи, фасоль, горох. Члены Политбюро ведь старенькие были, когда я их застал. Нельзя было допустить, чтобы их мучали газы.

Леонид Брежнев (слева) на охоте.
Фото: Владимир Мусаэльян / ТАСС

Единственное исключение было сделано для рябчиков. В Завидово, где охотились члены Политбюро, егеря обычно подкармливали лосей. Но постепенно на их корм начали слетаться рябчики. Оперение у них хорошее, теплое, многие птицы остались зимовать и довольно быстро расплодились в невероятном количестве. Их начали отстреливать и поставлять в Кремль. У рябчиков удивительно нежное и вкусное мясо, у нас весь морозильник был забит: готовили из них борщ с пирожком, министерские котлетки, шницель.

Вкус номер один

У первых лиц, конечно, есть свои предпочтения в еде. Они ведь такие же люди, как и мы с вами. Физиологически, во всяком случае. Только живут в очень жестком режиме. Их день расписан по минутам, поесть удается далеко не всегда, протокольные мероприятия — это вообще пытка, надо пообщаться со всеми, жевать в этот момент неприлично, руки тоже должны быть свободны. Так что особо не поешь. Напряжение сильное.

Медведеву нравится рыба, запеченная в соли. А Владимир Владимирович — человек всеядный.

Но в выходные дни даже правители могли оторваться. Брежнев любил борщи, жареную картошку с бараниной. Горбачев был малоежкой, но обожал любую выпечку. Раиса Максимовна в какой-то момент даже попросила убрать ее с банкетов, но Михаил Сергеевич все равно где-нибудь да перехватывал пирожок. Ельцин — сибиряк, здоровенный мужичина был, любил хорошо поесть и выпить, обожал пельмени, жареную баранину. Вообще мясо на косточке предпочитал. Медведеву нравится рыба, запеченная в соли. А Владимир Владимирович — человек всеядный, ничего специального мы ему не делали, но он очень любит мороженое, и тут уж мы старались вовсю. В любой десерт мы непременно клали пусть маленький, но шарик мороженого. Он всегда это замечал и благодарил глазами.

С иностранными гостями разные истории случались. Как-то я обслуживал Коля . Нас предупредили, что он на диете, и жена за ним внимательно следила. Я приехал к нему в особняк утром готовить завтрак. Очень рано. Вдруг слышу шаги. Оборачиваюсь и вижу перед собой канцлера Германии - в халате и тапочках. Он показывает мне пальцем на сосиски и яйца. Мол, приготовь. Как ребенок меня уговаривал, сел за стол для персонала, поел с аппетитом и поднялся к себе. Через полчаса начинается официальный завтрак. Коль спускается, одет с иголочки. Есть отказался, сказал жене, что у него разгрузочный день.

Другая история была с Индирой Ганди. На индусов шли работать под пистолетом, у них же то не ешь, это не ешь, это священное, то запретное. Еду персонально готовили каждому и носили в номера. Индусы жили подолгу, а нам нельзя было повторяться в меню. И вот однажды я, перепробовав, кажется, все что можно, вспомнил старинный бабушкин рецепт лапши на гусиных желтках. Приготовил. Через 15 минут после обеда приходит ко мне на кухню Ганди и просит рецепт. Говорит, что у нее скоро семейное торжество, и она хотела бы приготовить именно это блюдо. Ну, комитетчики разрешили.

Я шлепнул ее по плечу легонько и говорю: «Что ж вы делаете-то?». И только потом сообразил, что я с премьер-министром разговариваю.

И мы с ней вдвоем стали готовить лапшу. Увлеклись оба. В какой-то момент она начала подливать в тесто воду без моего сигнала. Я шлепнул ее по плечу легонько и говорю: «Что ж вы делаете-то? ». И только потом сообразил, что я с премьер-министром разговариваю. Индира была исключительно волевым, очень сильным и невероятно интеллигентным человеком. Улыбнулась в ответ на мою фривольность. А через пару месяцев Ганди снова была в Москве. Пригласила меня, лично поблагодарила, рассказала, как всем гостям понравилась моя лапша, и подарила божка из собственной коллекции. Он и сегодня у меня.
Гастрономическая граница Советского Союза

Но чаще всего я вспоминаю о Никсоне. Моя жизнь вообще разделилась на до и после встречи с ним. Это было время, когда шли напряженные переговоры о разоружении. Никсон приехал в Москву перед встречей в Рейкъявике улаживать последние формальности. Меня отправили кормить его, я приготовил все, как полагается, одних закусок сделал 18 штук, рыбные, мясные — такие были правила. И ничего не повторялось. Даже «заборчик» из огурца на разных закусках был разной формы! Ну, я все накрыл. Жду. Спрашиваю, когда горячее подавать. А мне отвечают — он не садился еще, ходит и фотографирует еду. Говорит, что это настолько красиво сделано, что он не может это есть. Потом сел за стол, наконец.

Жду. Спрашиваю, когда горячее подавать. А мне отвечают — он не садился еще, ходит и фотографирует еду.

Из кухни в столовую вела дверь - мы называли ее границей Советского союза, ибо поварам туда ходить строго запрещалось. Я уже собрался уходить, но вдруг появляется Никсон и громко спрашивает: «Где шеф?». «Ну, вот он - я», — говорю. А я мальчишка был совсем, лет 28 всего. Он меня обнял и поблагодарил. И делал так каждый вечер.

Президент США Ричард Никсон во время своего визита в Москву.
Фото: Юрий Абрамочкин / РИА Новости
Однажды Никсон поехал на Черемушкинский рынок. Ходил по рядам один, без охраны. Его все узнали, конечно, надарили подарков. Вернулся к обеду. Ждем его, а он все не выходит. Потом вышел, а я вижу — накален весь. Он рассказал мне такую историю. При выходе с рынка встретил какую-то бабушку. Она протянула ему кулек семечек, которыми торговала. И сказала: «Это все, что у меня есть. Возьмите, пожалуйста. В Великую Отечественную у меня погибло трое сыновей. Я очень вас прошу, сделайте так, чтобы больше не было войны».

Никсона это страшно потрясло. С кульком семечек приехал. После этого я начал смотреть на него совсем иными глазами, увидел в нем живого человека. Сфотографировались с ним перед отъездом. Пока он был жив, все время присылал мне открытки, поздравлял с Новым годом, с рождением дочки. Разведчик.

Урок на всю жизнь

Нас иногда посылали на особняки на Воробьевы горы помогать «личникам». А тогда молодым давали в помощь опытного мастера. Приезжаю как-то раз, захожу на кухню и встречаю там высокого седовласого мужчину лет 75-ти примерно. Разговорились, оказалось, что он работал личным поваром у Сталина. «Личники» вообще-то люди неразговорчивые, они же присягу приносят, подписку дают.
Но одну историю он мне поведал. Вечером 5 марта 1953 года он приехал на ближнюю дачу на смену. На пороге его встретила Истомина, сестра-хозяйка Сталина, и говорит: «Садись в машину, забирай жену и детей и уезжай куда-нибудь подальше. Хозяин умер, а Берия начинает расстреливать персонал».
Он немедленно уехал в Саратов, а в Москву вернулся уже после того, как самого Берию расстреляли.

«Личники» вообще-то люди неразговорчивые, они же присягу приносят, подписку дают.

Уникальный был шеф. Научил меня руками разделывать селедку. Тесто делать особое. Спросил меня: «Песни любишь петь? Пой самую любимую и меси тесто». Мы вдвоем громко запели. Комендант прибежал: «Что случилось?». «Ничего, — отвечает, -—Витька тесто делает».

Александр Сидоров

Житель небольшого городка на Волге Хвалынск Александр Глухов около 12 лет отработал поваром у первых лиц советского государства в Барвихе. После увольнения с государственной службы в 1989 году он вернулся на родину, чтобы работать в маленьком кафе в Хвалынске и помогать престарелым родителям.

Он считает, что на эту престижную работу попал случайно. Окончив после школы кулинарный техникум, устроился работать поваром в санаторий "Светлана" на Волге, в Саратовской области, где заметили талантливого кулинара сотрудники, занимавшиеся обеспечением жизнедеятельности высших чинов - членов ЦК и Политбюро - и пригласили работать в Москву.

Для того чтобы попасть в штат обслуги, Александру Глухову пришлось заполнить уйму анкет. В течение семи месяцев органы проверяли всех его родственников и предков до седьмого колена. "По одному колену в месяц", - шутит Глухов. Историю бывшего повара Брежнева рассказывает газета "Версия".

В Москве его немедленно направили повышать квалификацию, и он в процессе работы окончил Московский институт народного хозяйства им. Плеханова по специальности "инженер-технолог приготовления пищи".

Кремлёвские едоки очень любили раковый суп

Глухову было тогда всего 23 года, но стажировка на вторых ролях была короткой - вскоре ему стали доверять готовить главные блюда. Александр Глухов кормил первого секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, председателя Совета Министров СССР Алексея Косыгина, членов Политбюро ЦК КПСС Дмитрия Устинова и Александра Яковлева, секретаря московского обкома партии Гришина.

"Однажды, помню, меня, совсем тогда ещё молоденького повара, взяли обслуживать охоту, - вспоминает Александр. - Волновался ли я? Конечно, как всякий нормальный человек. Но волнения своего старался не показывать".

Брежневу Александр готовил жаркое из целой косули на вертеле. Для того чтобы мясо было мягким и нежным, его поливали оливковым маслом. С продуктами у барвихинских поваров проблем никогда не возникало, но, несмотря на это, экзотических блюд они почти не готовили.

Все высокопоставленные подопечные уважали русскую кухню. Инициатива также приветствовалась. В частности, кремлёвские едоки особо полюбили раковый суп по старинному русскому рецепту, который отыскал Александр в кулинарной книге 1812 года издания. "Готовится крутой рыбный бульон, отставляется в сторону, затем в отдельной кастрюльке варятся раки. Хвосты откладываются в сторону. Панцирь протирается сквозь мелкое сито, добавляется сливочное масло и кипятится минут пять. Рачьими хвостиками заправляется бульон, а перед самой подачей на стол в тарелку добавляется полученная раковая паста", - рассказывает секрет приготовления блюда Глухов. Вкус у супа, по словам Александра, получается просто неземной.

Брежнев любил запивать лекарства водкой

Рецепт шашлыка для члена Политбюро ЦК КПСС Дмитрия Устинова выглядел следующим образом: молодая свинина замачивается в кефире. Стабильной пропорции кефир - свинина не существует, так как Глухов все свои блюда готовит "на глаз". "Я практически никогда не пробую приготовленную мною еду, - говорит повар. - Рука за долгие годы работы уже сама берёт столько соли, перца или сахара, сколько нужно. Иногда брошу щепотку в кастрюлю и понимаю, что на пальцах ещё совсем чуть-чуть осталось. Вроде бы можно и в кастрюлю добавить - если честно, мало что изменится, - но не поднимается рука, сама выбрасывает остатки в солонку".

Иногда ответственные работники спускались на кухню, чтобы лично внести поправки в процесс приготовления изысканной пищи. Устинов, например, собственноручно заправлял уху водкой - никому не доверял. Кстати, водки в уху он лил немного – 100-150 граммов на двухлитровую кастрюльку. Такую настоящую уху Устинов ел исключительно расписной деревянной ложкой. За подкупающую простоту и "русскость" обслуживающий персонал называл его за глаза дедушкой.

Алкогольные напитки, в основном, водка, не менее 13 сортов, были обязательным атрибутом стола членов политбюро. Сам Леонид Брежнев предпочитал запивать свои лекарства водкой: так лучше усваивается. Его пристрастия в этом плане ограничивались "Зубровкой". Она стала для него наркотиком, и охране приходилось разбавлять "Зубровку" кипячёной водой. Хотя это вовсе не означает, что Брежнев или кто-то другой из сановных гостей Барвихи терял лицо во время застолий.

Несмотря на изобилие, выпивать высшие партийные чины умели. Ни разу, по словам Александра, не видел он своих подопечных в состоянии алкогольного опьянения. "Умели люди пить, - считает Глухов, - что и говорить, не как сейчас".

В Барвихе частенько ужинали в 12 ночи

У каждого номенклатурного рта обязательно имелся свой личный врач, который снимал пробу со всех приготовленных барвихинскими поварами блюд, а также раз в три дня составлял меню. Ненужного рвения от поваров никто не требовал, и на приготовление кремлёвского обеда времени уходило ровно столько же, сколько и на простой.

Однако сложно было подстраиваться под рабочий график чиновников высшего эшелона. Зачастую приходилось подавать ужин где-нибудь в 12 часов ночи, иногда позже. Пока чиновники поедят, пока всё уберёшь, можно уже домой и не уезжать. Часто приходилось прямо в Барвихе и ночевать, делится воспоминаниями бывший повар Брежнева.

В подчинении у Глухова находились две технические помощницы, но звание шеф-повара ко многому обязывает, поэтому большую часть кухонных работ Александр выполнял сам. Иногда приходилось и картошку чистить, и мясо разделывать, и рыбу потрошить. Никаких нареканий к его работе не было, скорее наоборот. Повара частенько приглашали за стол, уважительно спрашивали рецепты понравившихся блюд.

Но с приходом к власти Михаила Горбачёва штат правительственной резиденции в Барвихе начал меняться, пришли другие люди. Поваров одного за другим увольняли. О причинах, побудивших нового главу государства поступать подобным образом, Глухов говорить не стал. "Привёл человек свою команду, что ж здесь такого?" – говорит он.

Сам Глухов ушёл из спецстоловой, и вообще из 4-го Главного управления, в 1989 году. В Барвихе к тому времени многое изменилось: в горбачёвское время поселковый совет раздавал здешние земли если не гектарами, то акрами под усадьбы нуворишей. Вместе с системой отвода участков расцвели и окрепли услуги, которых в помине не было в советские времена, но которые носят гордый лейбл - "кремлёвские".

Александр после увольнения ещё какое-то время работал в столице - даже имел своё собственное дело на заре кооперативного движения. Но потом отправился обратно на родину - в Хвалынск. Вернулся, как он объяснил, помогать престарелым родителям. Поначалу ещё рвался в Москву, но со временем оставил эту мысль. "Один я у родителей. Кроме того, - говорит Глухов, - мне без разницы, где работать. Еда должна приносить радость. Не важно кому и где: в правительственной столовой в Барвихе или же в маленьком кафе в Хвалынске. Я сам себя знаю как мастера, и мне больше ничего не надо. А кто меня знает - те приезжают ко мне кушать и из соседних областных городов, и из самой Москвы. Не забывают".

Кремлевский санаторий

Санаторий принадлежал "кремлёвскому" 4-му Главному управлению Минздрава СССР. Звёздная история села и одноимённого санатория началась ещё в 1918 году, когда вождь мирового пролетариата Владимир Ленин полюбил отдыхать на берегу Москвы-реки около Барвихи. Вот как писала об этих поездках Мария Ульянова: "Мы выбирали уединённое место на горке, откуда открывался вид на реку и окрестные поля, и проводили там время до вечера".

Сейчас этот клинический санаторий "Барвиха", хотя и относится к Управлению делами президента Российской Федерации, доступен рядовым отдыхающим. В советскую эпоху на этом объекте государственного значения поправляла здоровье, охотилась и совещалась исключительно руководящая элита СССР.

Санаторий, в прошлом году отметивший свой 70-летний юбилей, занялся лечением храпа, бессонницы и ожирения, позиционируя свои услуги как "сочетание достижений кремлёвской медицины и высокого уровня комфорта". Но места для настоящего кремлёвского повара на этом празднике новой жизни уже не нашлось.

чем питались советские вожди

авторы

Сергей ДЕВЯТОВ , доктор исторических наук,
Валентин ЖИЛЯЕВ , кандидат исторических наук,
Ольга КАЙКОВА , кандидат исторических наук

Из только что вышедшей книги «Кремль. Особая кухня»*, подготовленной нашими давними друзьями из Федеральной службы охраны Российской Федерации, для читателей «Родины» мы выбрали в журнальном варианте наиболее выразительные фрагменты воспоминаний заслуженных работников строго засекреченного кремлёвского ведомства еды. Многие детали здесь не только живо подмечены, но и представляют собой поистине уникальный исторический источник.

Банкетное видовое блюдо Особой кухни
"Поросенок фаршированный".
1969 год.

КЕРИНА Алевтина Георгиевна,
шеф­-повар, работала на Особой кухне с 1956 по 1983 год, прапорщик

…А мне, честно говоря, и в ресторане «Москва» неплохо было: училась в вечерней школе, и к тому же мы с шефом вот-­вот должны были поехать в Канаду. Там открывали рестораны русской кухни, и меня хотели послать делать выставки, причём ехать нужно было месяцев на шесть. Я отказывалась от работы на Особой кухне, говорила, что мне, мол, ещё нужно доучиться, но в конце концов мне позвонили на работу и попросили прийти в отдел кадров Кремля. В то время я была секретарём комсомольской организации, и кадровики попеняли, что мне хотят доверить таких людей, а я отказываюсь. Так я и оказалась на Особой кухне.

«Боевое крещение» на новом месте у меня случилось через неделю. Я ещё толком не привыкла к работе, многих нюансов не знала. В воскресенье мне предстояло дежурить. Мой шеф Борис Васильевич Судзиловский сказал: «У нас всю неделю были большие приёмы, так что сейчас не бойся, ничего не намечается». И посоветовал сидеть и пить чай. Наступило моё дежурство, и вдруг раздаётся звонок: мне сообщают, что планируется выезд охраняемых лиц в Большой театр… Я быстро сориентировалась: закуску мне прислали с продбазы, а горячее я приготовила сама. Как сейчас помню, это были судак а ля миньер с жареными помидорами, бифштекс с яйцом, жареным картофелем и цветной капустой. Главным неудобством было то, что холодильник с продуктами находился метрах в двухстах по коридору и все продукты были замороженными. К тому же я ещё не знала, где лежат чистые тарелки и приборы, но нашла много посуды, оставшейся после приёмов, которую шофёр помог мне быстро перемыть. В итоге всё прошло хорошо. Конечно, в тот день я понервничала, но после этого на Особой кухне мне начали доверять…

Во время визита Л. И. Брежнева в США (1973) для приёма делали шофруа - филе дичи, фаршированное фуа-гра и оформленное особым образом. Главным украшением блюда здесь служило чучело фазана в натуральную величину. Готовить его было довольно долго: из хлеба нужно было сделать постамент, из палочек - каркас птицы, потом снабдить его оперением, предварительно все перья надо было тщательно обработать спиртом. Конечно, выглядело блюдо очень эффектно. Тогда после окончания приёма женщины, которые были приглашены на мероприятие, расхватали все перья.

Банкетное видовое блюдо Особой кухни «Фазан в полёте». 1968 г.

Делала я для приёмов и аквариумы с рыбой: на дно заливала ланспик - прозрачный бульон, который застывает до состояния желе, делала водяные лилии, водоросли, раков, после чего на специальный настил ставила большого отварного осетра, украшенного креветочками, маслинками, лимончиками. Официанты меня всегда ругали, потому что нести эти блюда было тяжело, но смотрелось всё очень красиво.

Если вспоминать о командировках в целом, то все они были запоминающимися, при этом в каждой поездке возникали свои трудности. Например, во время визита в США мы специально взяли напрокат морозильник. Нам надо было изо льда сделать постамент в виде башни, внутри которой находятся живые цветы. На постамент должна была устанавливаться икорница с икрой. Морозильник был очень глубоким, поэтому мне пришлось залезть внутрь по самые плечи и заливать эту башню медленно: сначала цветы, потом выждать некоторое время, чтобы всё застыло, а затем снова лить воду.

Стоял летний зной. Внутри морозильника мне было очень холодно, а снаружи - жарко. И мой начальник Геннадий Николаевич Коломенцев, вытирая пот с моего лба, сокрушался: «Алла, простудишься ведь!» После того приёма к нам пришёл президент США Ричард Никсон с супругой, пожал всем руки и поблагодарил…

Я ведь пришла ещё при Георгии Максимилиановиче Маленкове. Мы работали в 24-­й комнате в здании Правительства, где он и его коллеги обедали. Но близко общаться с ним мне не доводилось, разве что случайно встречались в коридоре. А вот с Никитой Сергеевичем Хрущёвым и его семьёй я общалась значительно плотнее. Шефом у него был Константин Александрович Морёнов. Однажды, когда он ушёл в отпуск, меня вызвал начальник и говорит: «Алла, не хотите ли поработать у Хрущёва? Мне отправить туда некого». А работать к Никите Сергеевичу не всех посылали, только по особому выбору. Я согласилась, но с условием, что потом это не станет моей основной деятельностью.

Алевтина Георгиевна Керина и её блюда.

Семья у Хрущёва была большая, поэтому работы хватало. Первыми вставали дети, чуть ли не в 7 часов утра, к этому времени у меня уже должен быть готов завтрак. У маленького Ванечки был диатез, и питание ему требовалось особое, диетическое. Потом вставали старшие дети. Затем поднимался и сам Никита Сергеевич. На завтрак он предпочитал куриные котлетки с картофельным пюре и какие­-нибудь оладушки. Также ставились на стол и закуски - докторская колбаска, сыр. Хрущёв любил поесть. В выходные обязательной была выпечка, всем особенно нравился пирог с курагой. А как-­то раз я напекла оладий с яблоками и положила их в одну большую тарелку - на всю семью. Но я в то время местные порядки ещё не так хорошо знала. Оказалось, что Никите Сергеевичу оладьи надо было положить отдельно в маленький баранчик - это такая металлическая миска с крышкой. В итоге все оладьи он съел сам, никому ничего не досталось.

Ещё у Хрущёвых я делала приём, приезжали иностранные гости. В числе прочего приготовила расстегаи и пироги с разными начинками и, конечно же, большой пирог с курагой. Всем очень понравилось. Я провела с семьёй Хрущёва месяц...

В целом наши охраняемые лица были не падки на экзотические блюда, предпочитали русскую кухню. Достаточно привередливым в еде считался М. А. Суслов, он болел сахарным диабетом. Помню, в Большом театре была какая-­то делегация, и я сделала восточный плов. Обычно на таких мероприятиях Михаил Андреевич не ел, а тут стал кушать, и ему понравилось. Потом меня без конца вызывали и просили, чтобы я приготовила ему этот плов.

Михаил Сергеевич Горбачёв предпочитал простую еду, а ещё очень любил выпечку. Опасаясь, что это приведёт к лишнему весу, Раиса Максимовна стала требовать, чтобы мучное к столу не подавали. Особенно сложно было выполнить это пожелание, когда приезжали иностранные делегации - пирожки всегда значились в меню.

В годы моей работы большое внимание уделялось оформлению стола на приёмах. Часто учитывалась их тематика. Например, если это были события, связанные с освоением космоса, на столе мог быть земной шар, сделанный из поленницы, с морями, горами, городами, нарисованными пищевыми красками.

Когда Юрий Гагарин полетел в космос, помню, в числе прочего я делала ракеты из батонов хлеба. А когда спустили на воду атомоход «Ленин», придумала композицию, где был и атомоход, и флаг СССР, и льдина, и пингвины, и кит - в основном всё было из масла. Делала затейливые композиции и по другим поводам, например, чисто летние - с медведем, ульем, пчёлками, цветами и деревьями, или «Лесную быль» - с ёжиками, пеньком и корягами… Повторюсь, что хотя на создание таких вещей требовалось много времени, эта работа всегда была мне по душе.

Если говорить о моих вкусах, то моим самым любимым блюдом Особой кухни был судак, фаршированный крабами. Блюдо это очень красивое в разрезе и очень вкусное. А ещё одно моё любимое кушанье называется «баялда» - это холодное блюдо, что-­то вроде рагу с баклажанами, помидорами, луком, чесноком и заправкой из томатной пасты. Кстати, Леонид Ильич Брежнев его тоже очень любил.

САЛЬНИКОВ Алексей Алексеевич,
шеф-­инструктор, работал на Особой кухне с 1956 по 1993 год, подполковник

В… 1956 году я попал к Никите Сергеевичу Хрущёву и проработал с ним до его отставки. Произошло это так: ко мне подошел незнакомый офицер и сказал, что вскоре мне предстоит командировка. Это было моё первое знакомство с Н. Т. Литовченко, начальником личной охраны Хрущёва. В тот раз я никуда не поехал, но через какое-­то время на постоянной основе стал обслуживать Никиту Сергеевича. Хрущёв отличался довольно крупной комплекцией и небольшим ростом. Врачи давали ему рекомендации по питанию, но он, как правило, ел без особых ограничений. Тем не менее определённые привычки у него были. Вставал он часов в 6 часов утра и завтракал рано. В меню были два кусочка чёрного хлеба, подсушенных на сковородке. Ещё Хрущёв любил простоквашу из маленьких баночек, которые поставлялись на нашу спецбазу. Иногда он смешивал её с творогом. С моей подачи, дважды в день, обычно в 11 утра и 5 часов дня, он стал пить по стакану свежевыжатого сока. Я делал разные соки: апельсиновый, виноградный, черносмородиновый, вишнёвый. Даже если у Никиты Сергеевича шла какая-­нибудь важная встреча, я всё равно приносил сок и для него, и для посетителей.

На обед Хрущёв предпочитал постные блюда, жирного ел мало. Ему нравился украинский борщ с пампушками, но больше одной штуки он никогда не съедал. Если были на охоте, то частенько готовили шашлык, а иногда он просил Н. В. Подгорного сделать деревенскую похлёбку, куда входила крупно порезанная картошка, мясо, пшено… Дома у Никиты Сергеевича на столе всегда стояли тарелки с чёрным заварным хлебом, мелко нарезанным, подсоленным и подсушенным. И он сам, и его домашние, особенно дети, любили его погрызть. Хрущёв в обычной обстановке старался есть только чёрный хлеб, считая, что из­-за употребления белого можно поправиться. Но на приёмах мог съесть и кусок белого, особенно по душе ему была украинская паляница. Одно время он вдруг перестал есть помидоры - прошёл слух, что их употребление приводит к отложению солей, а у Никиты Сергеевича как раз с этим были проблемы. Но потом Василий Иванович Поляков, бывший тогда заведующим Сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС, убедил его в обратном, и помидоры вернулись в рацион Хрущёва.

Интересно, что для тех случаев, когда предполагалось обильное застолье, у Хрущёва была специальная рюмка. Мы её возили «в аптечке», то есть среди самых необходимых вещей. Она выглядела точно так же, как стопки из Гусь­-Хрустального, которые обычно использовали на приёмах. А вот донышко и стенки были значительно толще. Стандартный внешний вид достигался за счет резного рисунка. Входило в неё не 50 граммов, а всего 30. К тому же Никита Сергеевич часто не опрокидывал рюмку, а старался избегать алкоголя на банкетах. Однажды мы были во Владивостоке, и Никита Сергеевич мне говорит: «Будет приём, проследи, чтобы на столе водки не было!» Я попросил официанток оставить на столах только вино, а водку поставить на подсобные столы и накрыть салфетками. Вдруг приходит местный партийный руководитель, осматривает стол и видит, что водки там нет. Он набросился на официанток, а те на меня кивают: «Вот молодой человек сказал, чтобы убрали». Партийный руководитель стал мне выговаривать: «Что вы себе позволяете, кто вы такой?» Я вежливо отвечаю: «Пожалуйста, не кричите. Вы думаете, что если Хрущёв приехал, то он приехал к вам не говорить, а водку пить? Вы что, думаете, я это от себя сделал? Что, у него водки нет своей?» О том, что убрать водку приказал Хрущёв, я не сказал ни слова, но ситуация разрешилась тут же.

Приём в честь премьер-­министра Финляндии.
Г. Н. Коломенцев (первый справа) и А. А. Сальников (второй справа) получают задание от Н. С. Хрущёва доставить в спецвагон больших камчатских крабов.
Рядом с Хрущёвым К. Е. Ворошилов.

С Никитой Сергеевичем я много ездил по стране и по миру. Лично видел, как он во время заседания 15­-й Генеральной Ассамблеи ООН (12 октября 1960 года) стучал ботинком по трибуне. Сначала он постукивал по ней часами, а потом в ход пошёл тот самый ботинок коричневого цвета. Запомнилось мне и многодневное плавание по скандинавским странам на теплоходе «Армения». В одной из стран дипломаты, пользуясь случаем, обратились с просьбой уехать домой, их отъезд был согласован с МИДом. У них было много личного имущества, накопившегося за годы службы. Когда мы прибыли в Калининград, Никита Сергеевич из окна увидел, как с нашего теплохода кранами сгружают какие-­то тюки. Он так завёлся: «Вы что, обогащаться ездили?» Никто, даже жена Нина Петровна, не мог его успокоить. Вообще­-то Никита Сергеевич мог иногда и на меня накричать, правда, в присутствии небольшого круга людей, и даже назвать «турком». Так он именовал только близких людей.

Отмечу, что никаких празднований в резиденции в тот день не устраивалось, даже продолжалась работа группы, которая готовила какие­то материалы для доклада Хрущёва. Кстати, из тех, с кем мне довелось работать, никто так тщательно не готовился к докладу или к выступлению, как это делал Никита Сергеевич. Он всегда перечитывал текст несколько раз, делал поправки, вносил дополнения.

А иногда Хрущёв не чурался заниматься вещами, не совсем характерными для главы государства. Мне вспоминается случай, произошедший как­-то во время отдыха в Сочи. Мы отправились на мероприятие, которое проводилось в охотничьем хозяйстве в горах. Там присутствовали писатели, деятели искусства. Внезапно начался сильный дождь. Никита Сергеевич призвал всех присутствующих помочь перенести посуду и столы в здание. Он сам, гости и все члены президиума ЦК КПСС, даже К. Е. Ворошилов, который уже совсем в возрасте был, - все таскали столы и стулья, словно на каком-­нибудь субботнике.

Кстати, многие охраняемые в те годы руководители партии и правительства были, что называется, не из барского рода, в жизни испытали всякое, поэтому в некоторых вопросах тяготели к простоте. Николай Викторович Подгорный, например, нам иногда говорил: «Что у вас тут всё, как в ресторане? Цветочки, розочки. Картошка должна быть картошкой». На охоте Леонид Ильич Брежнев самолично готовил кулеш - пшённый суп с картошкой. Михаилу Андреевичу Суслову в плане еды вообще было чем проще, тем лучше: он предпочитал отварное мясо, сосиски, докторскую колбасу…

С председателем Совета министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным мне приходилось работать с 1965 по 1980 год. Он знал меня по работе у Хрущёва, но всё равно нам приходилось притираться друг к другу. При нашей работе нужно было изучать своих охраняемых лиц, их характер, привычки. Косыгин, например, очень не любил, чтобы около него маячили. Со временем он меня изучил и стал доверять. Питался Косыгин совершенно обычно, особых запросов у него не было. Единственное, что я могу отметить, - это обязательная каша на завтрак. В большинстве случаев - овсянка, он ел её или с маслом, или с вареньем. Алексей Николаевич был одним из немногих наших руководителей, кто в официальной обстановке умел правильно пользоваться ножами, вилками и другими столовыми приборами, хотя дома он иногда брал еду руками. Во время командировок он не упускал возможности попробовать экзотическую пищу: устриц, лягушек, жареную саранчу.

Во время работы с Косыгиным командировок у меня тоже было достаточно. Запомнилась, например, поездка в январе 1966 года в Ташкент. Там при посредничестве СССР проходили переговоры между Индией и Пакистаном. Вечером был устроен приём. Через какое­то время, когда все гости уже разъехались, вдруг раздался звонок: скоропостижно скончался Лал Бахадур Шастри, премьер-­министр Индии. Разбудили Косыгина, доложили. Для Особой кухни это была очень непростая ситуация. Стали выяснять, от чего Шастри умер. Всю оставшуюся пищу собрали в специальные ёмкости, опломбировали их и опечатали.

Я провёл рядом с Косыгиным 15 лет. А когда Алексей Николаевич ушёл на пенсию и у него забрали Евгения Сергеевича Карасёва, начальника охраны, он остался один. За несколько дней до смерти попросил меня прийти. Говорит: «Алёша, ты согласишься со мной остаться? Людмила Алексеевна и все члены семьи очень будут рады». Хотя я служил в «девятке», решение принял сразу. Неважно, что пришлось бы переходить на гражданскую службу в систему Совмина. Лишь считанных дней не хватило для того, чтобы меня перевели…

Юрий Владимирович Андропов был человек очень простой, не капризный. Он давно болел, чувствовал себя плохо. Народ вокруг него был разный. Многие стремились пообщаться тогда, когда он этого не хотел. Он иногда говорил мне: «Лёша, не подпускай никого ко мне». Из­-за болезни почек ему прописали бессолевую диету. Сейчас, конечно, не секрет, что Андропов в последний год жизни много времени проводил в стационаре. Я часто ездил к нему. Готовил его любимый клюквенный сок. Он вообще любил всё кислое, например, яблоки. Зимой мы даже привозили ему ящик-­другой свежих яблок из командировок в Индию. Помню такой случай: привёз я ему в больницу диетический винегрет, он съел немного и говорит: «А в больнице винегрет лучше готовят!» Хотя на самом деле наш, приготовленный на Особой кухне с точным соблюдением рецептуры, был и вкуснее, и нежнее. Но Юрию Владимировичу понравился больничный. Пришлось соглашаться: «Тут у вас лучше, чем на Кремлёвской кухне».

МОРОЗОВ Николай Васильевич,
заместитель главного шеф­-повара, работал на Особой кухне с 1965 по 1991 год, старший прапорщик

…Больше всего мне запомнилась работа с Леонидом Ильичом Брежневым. Он отличался тем, что всегда сам заходил к поварам на кухню, спрашивал, как настроение, как дела, что планируется на ужин. Если мы знали, что будет поездка в Завидово, выезжали часа за два до него. Часто готовили лёгкий картофельный суп, это было одно из его любимых блюд. Бульон варить, как правило, времени не было, поэтому для супа делали специальную заправку: растирали мелко нарезанное сало с чесноком и укропом. Ещё он очень любил борщ, который называл «рыжим». Такой борщ ему готовила его мама, и по цвету он должен был быть не красным, а именно рыжим. Мы долго пытались по его рассказам воспроизвести этот рецепт, и в конце концов нам это удалось. Делали жаркое из лосятины или кабанятины, осенью нередко тушили утку в вине.

Банкетное видовое блюдо Особой кухни «Фруктовое ассорти в тыкве».
Авторская работа Н. В. Морозова.

Время от времени Брежнев просил приготовить ему чебуреки с бараниной и свининой. Когда приезжали А. Н. Косыгин и А. П. Кириленко, готовили уху из налимов и щук, пойманных в реке Шоше. В целом с Брежневым было очень легко работать. Ему нравилось всё, что мы делали. Когда Леонид Ильич был помоложе, часто жарили шашлыки. С возрастом он, наверное, как и все люди, стал немного капризным. У него были проблемы стоматологического характера, и уже требовалось готовить так, чтобы в блюде не было ничего жёсткого. Он всегда узнавал мои «фирменные» котлеты: я делал их такими, что можно было есть губами. Секрет заключался в том, что фарш прокручивали через мясорубку 3 раза, а потом в него обязательно добавляли сливки. Готовили ему и диетические блюда: оладьи с тыквой, из цветной капусты. Супы старались делать вегетарианские, на лёгком овощном бульоне. Врач нам давал рекомендации, и мы чётко им следовали.

НЕТЫЛЁВ Игорь Николаевич,
заместитель начальника отделения, работал на Особой кухне с 1970 по 2010 год, подполковник

…Регулярно требовалось составлять меню для каждого охраняемого лица с учётом его предпочтений. А перечень того, что предлагала Особая кухня, был внушительным: первых блюд там значилось 15–20 видов, вторых - 10–15 видов, десерты. Мы знали, что А. Н. Косыгин любил заправочные супы: борщ, щи, рассольник, суп из субпродуктов. Д. С. Полянский и К. Т. Мазуров предпочитали в основном суп-­пюре из цветной капусты, кабачков. Из напитков кофе почти никто не пил, пили в основном чай, причём М. А. Суслову его всегда нужно было подавать с молоком. Если сравнить посуду, которая использовалась в те времена, с той, что сейчас продаётся в хороших специализированных магазинах, то нельзя не заметить, что она была очень скромной - обычные тарелки и старорежимный хрусталь. Потом появились наборы с гербом СССР…

Леонид Ильич Брежнев, которого мне также приходилось обслуживать, в первой половине 1970­-х годов был очень энергичным человеком с прекрасной памятью. В хорошем настроении, например, он мог полчаса читать наизусть какой-­нибудь рассказ. И работал допоздна, часов до 10–11 вечера. Но со временем здоровье его стало ухудшаться, иногда он чувствовал себя неуютно. Один раз, где­то в начале 1980-­х, был приём в Грановитой палате, я стоял сзади Леонида Ильича. Он произнёс тост, потом сел и спрашивает: «Ну, как я выступал?» Я сказал, что всё было хорошо, отчётливо и понятно. Ему нужно было убедиться, что со стороны всё выглядело должным образом.

В последнее время на приёмах он уже почти ничего не ел, стеснялся, ну и аппетита уже не было. Для видимости положат ему на тарелку лист салата, чернослив, курагу, да так больше тарелку и не меняют. И надо сказать, что питание у Леонида Ильича вообще стало немного странным, например, котлеты он любил кушать холодными. Их привозили с Особой кухни в термосах, и, чтобы они остыли, подавальщица укладывала их в морозильник. Когда ему готовили супы, он от них не отказывался, не желая никого обижать, но поскольку аппетита не было, выливал всё в унитаз.

Я помню последнюю командировку с Леонидом Ильичом. Мы с ним поехали на поезде на Дальний Восток, он взял с собой правнучку Галочку. Ехали 8 суток. Периодически останавливались, к нему заходили побеседовать первые секретари обкомов из тех регионов, которые мы проезжали. Потом была поездка на военный корабль и застолье. Присутствовали адмиралы, вице-­адмиралы, военачальники. Меня там переодели в матросскую форму, хотя мне было уже лет 35. Я руководил сервировкой, а потом приступил к обслуживанию. По состоянию здоровья Леониду Ильичу пить спиртное не рекомендовалось, но иногда он себе немного позволял. Предпочитал обычно «Зубровку». Виктория Петровна нам сказала: «Давайте-­ка мы её будем разбавлять пополам». А начальник охраны Брежнева А. Я. Рябенко посоветовал наливать спиртное не в водочную рюмку, а в маленькую коньячную, с палец, размером порядка 15–20 граммов. Я такую рюмку и поставил, да ещё налил не до самого верха. И тут Леонид Ильич меня спрашивает: «Ты что мне так мало наливаешь?» Я ему долил немножко, долил и во второй раз, потом в третий... В конце концов он возмутился: «Я тебя сейчас на гауптвахту посажу!» Он был человеком с юмором.

За время службы я десятки раз поднимался на трибуну Мавзолея. Правда, меня и моих коллег никогда не было видно. Там по обе стороны обычно стояли столики с телефонами и тележки, на которые мы ставили термосы с заранее сваренным глинтвейном. Это делалось на 7 ноября, 1 мая и в других подобных случаях. Рядом раскладывали выпечку, шоколадные конфеты в больших коробках. Эти конфеты дарили детям, которые поднимались на трибуны Мавзолея с красными гвоздиками для членов политбюро. За Мавзолеем существовала пристройка, в которой стояли накрытые столы, здесь можно было поесть и первое, и второе. Но кушали тут далеко не все, так как за официальной частью праздника обычно следовал приём…

После Л. И. Брежнева я перешёл к Ю. В. Андропову. К тому времени он был тяжело болен. Когда он приезжал в первый корпус, можно было наблюдать удручающую картину: он выходил из лифта на 3­-м этаже, а там вдоль коридора стояли кушетки. Сразу дойти до приёмной Юрий Владимирович не мог, он должен был дважды присесть и немного отдохнуть. Диета у него была бессолевая, а ещё ему нужно было обязательно делать яблочный отвар со льдом…

Константин Устинович Черненко, сменивший Андропова, тоже был тяжело больным человеком. Если у Андропова были больны почки, то Черненко страдал заболеванием лёгких. Его периодически привозили на коляске в комнату отдыха, и там он дышал с помощью кислородного аппарата…

ФИНАШИН Александр Егорович,
повар, работал на Особой кухне с 1973 по 1993 год, прапорщик

Во время работы на Особой кухне меня часто посылали в Большой театр. Не раз я ездил и на хоккей. Как известно, Леонид Ильич Брежнев был болельщиком. Для него в Лужниках была выделена специальная ложа, за ней находилась маленькая кухня. Иногда готовить там не приходилось вовсе, а иногда я делал бутерброды с икрой, и на стол ставилась выпечка с Особой кухни. Напитки брали с собой официанты - водичку, коньяк, водку.

Леонида Ильича я хорошо запомнил по Завидово, туда я ездил очень часто. Как-­то раз произошёл такой случай. Обычно в Завидово отправляли двух поваров, и со мной вместе иногда посылали Анатолия Сергеевича Смирнова. Когда Брежнев шёл на завтрак или обед, он обязательно заходил на кухню поздороваться и спросить, как дела. И вот заглядывает Леонид Ильич к нам в очередной раз, а Смирнов в это время разделывал кабанятину. На нём был клеёнчатый фартук, естественно, весь в крови. Когда он увидел Брежнева, то прямо в таком виде, да ещё и с окровавленным ножом в руке вдруг бросился к нему и отрапортовал: «Здравия желаю, товарищ Маршал Советского Союза!» После этого случая Анатолия Сергеевича в Завидово больше не посылали.

За столом Леонид Ильич ел немного. Мы часто готовили для него сочные котлеты из телятины и свинины, картофельное пюре и кисель или морс из клюквы. Ещё он любил, чтобы ему подавали чашечку бульона и два яйца всмятку, которые надо было предварительно очистить и целыми опустить в бульон. Конечно, готовили мы и дичь. Например, запечённый окорок и молодого кабанчика: мясо хорошенько мариновали и запекали в тесте, которое перед подачей снимали. Делали и шашлык из кабана. А из десертов я там часто готовил пирог из творога, взбитых белков и слоёного теста. Он получался красивым, очень воздушным и всем гостям очень нравился. Однажды у меня спросили, как этот пирог называется, и я сказал первое, что пришло в голову: «Средневековье»…

В Нижней Ореанде я бывал ещё и с Николаем Викторовичем Подгорным, председателем Президиума Верховного Совета СССР, у него там тоже находилась дача. Какое-­то время я поработал и на его даче под Москвой. Подгорный был человеком немного грубоватым. Предыдущего повара, например, он выгнал за то, что тот неправильно приготовил ему завтрак. Утром он всегда любил есть кондёр - суп на курином бульоне с добавлением пшена, взбитого яйца и зелени. И, как мне рассказывали, однажды Николай Викторович попросил подавальщицу позвать повара и со словами: «Сколько раз тебе можно говорить, чтобы мне не давал крепкий куриный бульон, а разбавлял водой!» швырнул тарелку. Кондёр приходилось не раз делать и мне, но без столь драматичных последствий. А ещё его семья любила холодный борщ. Он делался густым, туда обязательно требовалось добавить фасоль, после чего готовый суп охлаждался в холодильнике. Достаточно резким мог быть Подгорный и с близкими. Рядом с его подмосковной дачей был пруд, где он часто ловил рыбу. И как-­то летом стояла жара, Николай Викторович сидел с удочкой в майке, и его кто-­то укусил. Его дочь, врач по профессии, предложила осмотреть повреждённое место. На что он ответил: «Уходи, какой ты врач! Вон отсюда! У меня свой личный врач есть».

У меня была ещё одна тяжёлая командировка, когда я ездил с Михаилом Сергеевичем Горбачёвым во Вьетнам. Он тогда ещё не был генеральным секретарём, его послали в качестве главы делегации на партийный съезд. А меня отправили в командировку без повара и без заказа. Хорошо, что Раиса Максимовна дала ему с собой сыра плавленого, молока «Можайского» и ещё каких-­то «долгоиграющих» продуктов. Приехали во Вьетнам, а у них там после войны полная разруха, они голодные, разутые, раздетые. В резиденции - тараканы, кухни нет. Мы там были 12 дней, я думал, что не выживу. Воду из крана наливаешь, и невооружённым глазом видно, что там кто­-то шевелится. Хорошо, что в дежурном чемодане были нержавеющие кастрюли. Мы эту воду кипятили, потом отстаивали и снова кипятили и так делали несколько раз. Муравьи ходили лентами, у них была протоптана целая дорога. Чтобы от них защититься, вокруг стола из нержавейки мы налили уксус. Из четырёх плит работала только одна, которую мы с трудом отчистили.

В какой­то момент мы взяли переводчика и пошли к вьетнамцам. У них тоже была кухня вроде нашей Особой, а во дворе стояли клетки с курами. Мы договорились с шеф­поваром, что каждое утро будем приходить к ним за курицей. Овощей, риса в стране было много, а вот с мясом - совсем беда. И вот мы собрали всё в одну кучу: продукты, которые дала с собой Раиса Максимовна, кур и овощи с рисом, которые дали вьетнамцы, ещё что-­то взяли у прикреплённого лица и из всего этого сделали рацион. На завтрак была каша геркулесовая на «Можайском» молоке, на обед - рис с курицей. И так - все 12 дней.

Жара стояла адская: температура на улице под 40 градусов, влажность - почти 100-­процентная. Под душем мыться нам не рекомендовали, так как в воде всё время что­-то плавало. Приходилось, стоя во дворе, поливать себе на голову кипячёную воду из кастрюлек, чтобы хоть как-­то привести себя в порядок. Ещё спасало то, что в номере стояла вода «Боржоми» специального розлива. У нас эта вода была дефицитом, а во Вьетнаме она почему-­то была. А ещё я предусмотрительно захватил из дома полотенце и тёплое шерстяное бельё. Сделать это мне подсказали ребята, когда я уезжал из Москвы. Тогда я не понял, зачем, но на всякий случай взял. Оказалось, что из­-за влажности всё постельное бельё было насквозь мокрым, да ещё работали кондиционеры, дышать без которых было совсем невозможно. Поэтому приходилось надевать тёплое бельё и как­-то приспосабливаться.

Когда поехали в Сайгон, то там вообще есть было нечего. Вьетнамцы что-­то варят на костре, а нам ничего не дают. Горбачёв утром встаёт, а я ему объясняю, что ничего не могу от них добиться. Он говорит: «Ладно, в самолёте поедим». В самолёте вся еда была из Москвы. Я эту командировку до сих пор вспоминаю с содроганием…

В плане еды каких-­то особых запросов у Горбачёвых не было: утром - гречка или овсяная каша, только не геркулес из овсяных хлопьев, а поридж из настоящего овса, чуть­-чуть икры, немножко сыра. Кстати, когда мы были во Франции, Михаилу Сергеевичу понравилось пробовать разные сыры. Французы предлагали к столу видов 30, сыры были расфасованы по 25 граммов. А ещё он очень любил хлеб. Завтрак у Горбачёвых был традиционным из года в год. Из обеденных блюд Михаилу Сергеевичу нравился телячий край с гречневой кашей, но с таким же удовольствием он ел и баранину.

Борис Николаевич был очень пунктуальным. Если приезжала семья, то всегда строго к определённому времени. Меню к новогоднему столу Ельцин всегда разрабатывал сам. Новый год сначала отмечали по екатеринбургскому времени, в 10 часов вечера, а потом уже в 12 часов - по московскому. Ребята приносили ему список продуктов, из которых можно было готовить. Дальше Борис Николаевич садился и продумывал всё, начиная с аперитива, тщательно прорабатывал каждое блюдо. Мог стукнуть кулаком по столу и сказать: «Ну, кто тебе сказал, что к этому вину подойдёт такая закуска?» Он хорошо в этом разбирался и беспокоился, чтобы всем хватило еды и напитков в соответствии с вкусовыми пристрастиями каждого. Очень любил организовывать дни рождения и другие семейные торжества. Наине Иосифовне в день её рождения всегда рано утром приносил цветы в постель. А вот отмечать свой день рождения Борис Николаевич не любил. Главными праздниками, кроме дней рождения, для него были Новый год и 9 мая.

История кремлевской кухни насчитывает немногим менее ста лет. Строго говоря, она появилась благодаря революции

История кремлевской кухни

В 1918 году правительство молодого советского государства переехало из Петрограда в Москву. Первые лица страны вместе с семьями обосновались в Кремле, а для их обслуживания был создан специальный комбинат питания. Поначалу организовали небольшой буфет, затем в 14-м корпусе открыли полноценную столовую. Доступ туда имел ограниченный круг лиц. Со временем он расширялся, но сама кремлевская кухня как социальный институт становилась всё более закрытой, обрастая многочисленными мифами и легендами. Iz.ru разбирался с подробностями.

Советская аристократия, едва народившись, желала иметь в своем распоряжении всё самое лучшее. Это в полной мере относилось и к еде. Власти отлично знали о страшном голоде в Поволжье и на Украине, о голодных бунтах в деревнях и городах, но сами питались отменно. На столе было вдоволь мяса и рыбы, масла и сыра. Пожалуй, только при Ленине в быту партийной верхушки сохранялся известный аскетизм. Еще и сегодня в Ленинских Горках можно увидеть дешевую эмалированную посуду со сколами на краях да проржавевшую кастрюлю, которую запаял личный шофер Ильича. После смерти вождя мирового пролетариата жизнь за Кремлевской стеной изменилась радикально.

При Сталине в обиход входят масштабные банкеты для партийной верхушки, представителей советской элиты и зарубежных гостей. Это потребовало создания соответствующей инфраструктуры. В Кремль была налажена регулярная поставка высококачественных продуктов из разных уголков страны, и она не прерывалась даже в годы Великой Отечественной войны. В 1960-х годах при Управделами ЦК КПСС появились собственные подсобные хозяйства, обеспечивавшие главную кухню страны мясом и молоком, рыбой и птицей, овощами и фруктами. Эта практика сохраняется и поныне. Сегодня к подведомственным предприятиям относятся, например, такие значительные агропромышленные комплексы, как «Воскресенский» и «Непецино». Правда, наряду с комбинатом питания «Кремлевский» их продукция поступает в торговые сети по всей стране, но неизменно имеет на этикетке отличительный знак «Кремлевское качество».

Все продукты, попадавшие на стол первых лиц государства, проходили тщательную проверку, а иные и вовсе были запрещены к использованию. К числу потенциально опасных с очень раннего времени отнесли грибы, а также некоторые виды дичи – например, медвежатину. Кроме того, не приветствовались горох, фасоль, мед и многие виды орехов, правда, уже не столько по медицинским, сколько по санитарно-гигиеническим соображениям. Нельзя было допустить, чтобы высоких гостей мучили газы или случилась аллергия. Аналогичная практика сохраняется и сегодня - за качеством разрешенных продуктов внимательно следят сотрудники специального подразделения ФСО.

Назад в будущее

С другой стороны, для организации банкетов понадобились квалифицированные кадры. При Сталине их стали подбирать из числа поваров и официантов, которые работали в известных московских ресторанах еще в царские времена. Эти специалисты индустрии гостеприимства не просто попадали в Кремль (разумеется, после тщательной проверки органами госбезопасности), но обеспечили преемственность между дореволюционной и высокой советской кухней. Неудивительно, что в кремлевских банкетах советской поры многое напоминало о широких застольях московского купечества.

Прежде всего это проявилось в базовых принципах организации стола. Трапеза была демонстративно обильной, причем количество пищи на столе росло прямо пропорционально общему благосостоянию страны. Так, по подсчетам экспертов, в брежневскую эпоху на каждого участника двухчасового банкета приходилось примерно по 3 кг еды. Разумеется, съесть такое количество продуктов было невозможно. Да и не было такой задачи. Обильное застолье выполняло прежде всего репрезентативную функцию, наглядно демонстрируя величие и могущество власти.
В обычае было готовить целиковых осетров, поросят, фазанов, фаршированных всякой всячиной. Их выставляли на огромных подносах на длинные столы-корабли вместе с многочисленными закусками, выпечкой и фруктами. Большие блюда были своеобразной визитной карточкой кремлевского банкета. Великолепно исполненные, они тем не менее не предназначались для еды – только для красоты. Еда для гостей, точно такая же, сервировалась отдельно на подсобных столиках. Там же стояли алкогольные напитки, преимущественно водка и коньяк, и официанты сами обносили каждый стол.

Рецепт «Крученики «Волынские»
Способ приготовления:
Овощи промыть, очистить, нарезать соломкой и обжарить. Затем ввести квашеную капусту и тушить до готовности. Вырезку промыть, зачистить, нарезать на порционные куски, отбить, посыпать специями. На отбитую вырезку положить капустный фарш, завернуть края мяса внутрь конвертом и сформировать в виде колбаски. Грудинку нарезать прямоугольными полосками и обжарить. На раскаленной сковороде обжарить крученики со всех сторон и довести до готовности в жаровом шкафу. При подаче на крученик положить обжаренную грудинку.

В 1980-х в Кремле начали экономить. Постепенно перестали подавать целиковых осетров, а затем осетрину и вовсе заменили судаком. В прошлое ушли и глухари, и фаршированные поросята. Теперь их просто жарили и рубили порционно. Но продуктов оставалось много, а их выбор и качество были на высоте даже в трудные 1990-е годы.

Следует иметь в виду, что традиции кремлевской кухни далеко не всегда соответствовали личным гастрономическим предпочтениям первых лиц государства. Многие представители советской элиты, поднявшиеся к вершинам власти от самых социальных низов, не отличались развитым вкусом и были непривередливы в еде. В повседневной жизни они питались совершенно ординарно, хотя им готовили очень опытные личные повара. Известно, что Сталин любил щи, притом что его постоянно потчевали грузинскими блюдами. Хрущев, как и подобает заядлому охотнику, при случае мог полакомиться маралом или косулей, но в другое время живо радовался и жареной картошке с соленым огурчиком. Брежнев обожал курник с рисом и курицей да яичницу с салом, которую ему частенько готовили личные повара в Завидово. Горбачев вообще мало интересовался едой, но увлекался разнообразной выпечкой, так что в какой-то момент его супруга Раиса Максимовна была вынуждена попросить Управделами исключить ее из меню. Ельцин отдавал предпочтение жареному мясу на косточке. А еще охотно ел пельмени и телячью колбасу с фисташками, зато от экзотических блюд неизменно отказывался.

«Галантин из курицы»


Куриное филе промываем, нарезаем на кусочки и один раз пропускаем через мясорубку. Взбиваем массу и добавляем сливочное масло, слоеное тесто, яичные желтки и затем три раза пропускаем через мясорубку. Даем массе отдохнуть в холодильнике при +5 градусах. После этого прокручиваем еще два раза и остужаем. Взбиваем белки и, медленно помешивая, вводим в массу, добавляем соль и рубленные очищенные фисташки. Берем пищевую бумагу и смазываем сливочным маслом. На бумагу выкладываем готовую массу галантина, сворачиваем в колбаску, закручиваем в марлю и связываем как колбасу плотно. В кипящий подсоленный куриный бульон кладем колбаски галантина и варим 50 минут. Затем достаем и снимаем марлю и бумагу. Придаем форму и остужаем.
Подаем с апельсиновым соусом. Для этого выжимаем сок из апельсина. Мелко нарезаем соломкой цедру лимона и провариваем с сахаром. Потом добавляем желатин и сок апельсина.

Всё делалось с предельным тщанием. По воспоминаниям президента Национальной ассоциации кулинаров России Виктора Беляева, более 30 лет проработавшего на главной кухне страны, на ординарный кремлевский банкет могли запросто приготовить полторы сотни фаршированных мясом и сухофруктами глухарей. Их запекали, предварительно освободив от перьев. Каждое перышко тщательно промывалось и затем вставлялось обратно для украшения. Равным образом каждый раз заново изготавливались знаменитые ледяные икорницы, неизменно поражавшие иностранцев: их выпиливали вручную в виде зубцов Кремлевских стен, да еще подкрашивали свекольным соком. Это была адская работа, требовавшая полной самоотдачи и крепкого здоровья. На подготовку одного банкета порой уходило несколько дней. Повара в это время даже не уходили домой, а спали всего по четыре-пять часов в сутки.

При изобилии еды собственно меню всё время оставалось относительно скромным. Обычно каждому участнику полагалось две-три закуски, два супа на выбор (если речь шла об обеде), два горячих блюда (рыбное и мясное) и десерт. Например, меню банкета от 27 февраля 1967 года включало в себя зернистую икру, калач с визигой, нельму в желе, галантин из цесарки, салат, бульон-борщок с острыми гренками, суп-пюре из спаржи, фаршированную навагу, жареного барашка с овощами, кофе, миндаль и фрукты. Исключение составляли только некоторые общегосударственные праздники вроде годовщины революции или Нового года. Так, 31 декабря 1963 года на столе, помимо икры, солений и фруктов, присутствовали фаршированный судак, миноги, лососина с лимоном, крабы, заливной поросенок, ассорти из птицы и дичи, капустный салат, севрюга в соусе, форель в белом вине, шашлык из оленя, сливочное парфе и пирожные.

«Осетрина по-монастырски »
Рецепты кремлевской кухни от Виктора Беляева

Кусочки осетрины обжариваем на сковородке. Готовим жировую пассеровку и разводим кипящим рыбным бульоном до густоты. Затем добавляем сметану, соль, молотый перец и варим до готовности. Лук репчатый нарезаем тонкими полукольцами и пассеруем до готовности. Отвариваем шампиньоны, нарезаем тонкими ломтиками и обжариваем. Отвариваем куриное яйцо. Крабовое мясо очищаем от хрящиков. Заранее отваренный и охлажденный картофель нарезаем кружочками.
Берем порционную сковороду, наливаем на нее готовый соус и сверху кладем прожаренный кусочек рыбы. По краям обкладываем кружочкам картофеля. Сверху на рыбу кладем пассированный лук, четверть отварного яйца, крабовое мясо и шампиньоны. Заливаем сверху густым соусом, посыпаем тертым сыром, ставим в жарочный шкаф при температуре +180 градусов и запекаем до золотистой корочки. При подаче посыпаем рубленым укропом.

На смену тяжеловесным «кораблям», за которыми сидели десятки человек, пришли небольшие круглые столы на пять-шесть персон. Равным образом полное накрытие уступило место строго порционной подаче в европейском стиле. Много внимания уделяется дизайну каждого блюда - он стал более легким и даже сдержанным по сравнению с барочной тяжеловесностью советской кулинарной эстетики. Но главное - изменилась сама гастрономическая составляющая.

В нулевых на кремлевских банкетах доминировала французская традиция, ибо в Москве именно она считалась лучшей в мире, затем ее сменила итальянская. Готовили либо иностранные шефы, либо те, кто долго и основательно стажировался за границей. В какой-то момент маятник качнулся в другую сторону. Благодаря молодому шеф-повару Константину Макридину на столе опять появились русские деликатесы: стерлядь, гусь, оленина с ягодным соусом, свекольник, кулебяка и даже блины, только совсем крохотные, с ложкой икры или кусочком малосольной рыбки.

Сегодня постепенно растет интерес и к высокой русской кухне в ее актуальном исполнении - в том виде, в каком ее успешно представляет миру молодое поколение российских поваров в лице Владимира Мухина, Ивана и Сергея Березуцких, Анатолия Казакова, Сергея Ерошенко, Георгия Трояна и других. Их всё чаще приглашают на специальные ужины для высоких гостей.

Возвращение к национальной традиции выражается не только в кухне, основанной вдобавок на качественных российских продуктах. С 2012 года на всех официальных мероприятиях выставляются только отечественные вина, благо сегодня имеется уже немало достойных производителей в Крыму и Краснодарском крае. Речь идет о таких хозяйствах, как «Абрау-Дюрсо», «Винодельня Ведерников», «Усадьба Дивноморское», «Лефкадия», «Массандра» и других.

Еще одним относительно недавним новшеством стала предварительная репетиция банкета. По словам Игоря Бухарова, возглавлявшего комбинат питания «Кремлевский» в президентство Дмитрия Медведева, сегодня действует многоэтапная система согласования. Конкретная идея банкета предлагается руководством комбината непосредственно службе протокола президента. В случае утверждения она прорабатывается в деталях. За несколько дней до мероприятия устраивается генеральный прогон с полной сервировкой стола, типом посуды, дизайном букетов, подбором вин и подачей каждого блюда. И только после финального одобрения начинается полномасштабная подготовка праздника. «В советские времена ничего подобного не было. Всё шло по накатанной. Мы точно знали, что и как делать. Нам просто ставили задачу, но ее исполнение никто не контролировал», - признается Виктор Беляев.

Александр Сидоров